______
К вечеру начинает всё болеть. Начинаю заболевать и я сам, потому как боюсь пить какие-либо лекарства, помимо тех, которые мне были выписаны (приём которых и так умудряюсь, периодически, пропускать). Становится страшно кашлять, ужасно боюсь, что спустя неделю снова откроется кровотечение и я не смогу проследить этот момент. Слишком много таблеток. Утром, за час до еды, за полчаса, за пятнадцать минут. Три раза в день. Схожу с ума и паранойю.
Возвращаюсь к прошлому. Ах эта дурацкая привычка возвращаться! Восстанавлиавть страницы в сети, слушать старые песни и пребывать в поиске новых, мельком просматривать переписки двухлетней давности и предаваться воспоминаниям. Сейчас они так сильно не ранят, как ранили бы летом, полгода назад или год. Сейчас это лишь дань минувшему и погрязшему в суматохе бесконечных дней. Какие-то слова всё ещё звучат отголосками в душе, какие-то песни снова задевают, а какие-то даруют уют и тепло. Снова хочется пересмотреть один фильм. Хочется пересмотреть этот фильм вместе, подарить эту атмосферу любимому и разделить её.
Четыре года назад я мечтал о лошадях. Любил зимние прогулки в полях, а в солнечную погоду, когда снег отливает серебром и в носу приятно пощипывает, предпочитал заниматься на улице. Мы выходили раньше всех. Солнце порой ослепляло, а в полях ветер сносил с ног и "кусал" за щёки. Помню, надо было пробираться сквозь зимний лес. Аккуратно спускаться по заросшей парковой дорожке, мимо припорошенных деревьев, через дорогу и в поля. В полях необычайно тихо. Вдалеке, еле заметными муравьями, видны проезжающие машины. А перед тобой - девственно белое покрывало полей. Безкрайних, уносящихся вдаль. Зимой границы стираются. Для нас, казалось, их и не существовало. Галопом в полях было тяжело, активной рыси по сугробам вполне хватало чтобы полноценно работать. По высокому снегу лошадь высоко поднимает ноги и у неё начинает приятно работать спина, а в целом, складывается впечатление, будто вы плывете по бескрайнему морю. До ушей доносится лишь храпение лошадинных ноздрей, перебиваемое лишь собственным. А на лице, непроизвольно, появляется улыбка.